Если вывести за скобки установленное насилие, единственная ситуация, когда изъятие ребенка из семьи необходимо – тяжелое психическое заболевание у родителей. Если ребенок живет в «филиале психиатрической больницы» – это ненормально. Я говорю о тех случаях, когда родители в силу причин медицинского характера совсем не могут осуществлять уход и заниматься воспитанием. В таком случае возникает реальная угроза не только психическому благополучию ребенка, но и его физическому состоянию.
Мне кажется, это – единственный случай, когда действительно есть основания для изъятия. Все остальные случаи – это основания для оказания помощи этой семье. Для того чтобы их просветить, поддержать, дать им образцы взаимодействия с ребенком.
Может ли ребенок «из ревности» или по другим причинам ложно обвинить родителя, отчима или учителя в насилии?
У нас есть особое направление работы – психологическое сопровождение следственных действий. Как только в следственные органы поступает заявление, в котором кто-то обвиняется в сексуальном насилии (домогательстве, прикосновениях, намеках на сексуальные отношения с несовершеннолетним и др.), начинается доследственная проверка.
Суть доследственной проверки – установить, есть ли основания для возбуждения уголовного дела. Уже на этом этапе ребенка присылают к нам. Психолог проводит опрос с целью получения сведений и сразу старается установить степень их достоверности, поскольку правоохранительным органам важно понимать, с чем они имеют дело: с оговорами или с достоверными показаниями.
Оговоры встречаются, и нередко. Причем идея оговорить часто заимствуется подростками из СМИ. Чем больше информации о том, что кого-то осудили, тем больше возможностей у слушателей, зрителей, читателей использовать эту информацию в своих целях. Определенная истерия в этом вопросе, к сожалению, существует: любое прикосновение мужчины к девочке, неважно, учитель это или отчим, может быть чревато для него серьезными последствиями.
Психологическое сопровождение следственных действий для того и существует, чтобы не только не допускать ситуации, когда ребенок боится рассказать о произошедшем и преступления оказываются безнаказанными, но и чтобы невиновные люди не страдали.
Обмануть клинического психолога ребенок не сможет.
Пожалуй, обмануть клинического психолога с хорошим опытом может только один человек – другой клинический психолог с таким же опытом. При работе с ребенком никогда не используется одна методика, вывод складывается по результатам всего исследования: на основе научной интерпретации данных, по неуловимым движениям, мимике и другим проявлениям, которые контролировать невозможно, но которые являются важным диагностическим материалом. Если кто-то намеревается где-то прочитать, как следует себя вести, и потом воспроизвести заданное поведение, это будет выглядеть как цирковое представление.